МОИ РОДНЫЕ ТЁТИ
Рассказывая о маме, я всегда представляю рядом с ней её двух сестёр, выросших в одинаковых с мамой условиях, перенёсших все мыслимые и немыслимые тяготы жизни, ставших замечательными матерями, бабушками и прабабушками.
В народе говорят: «В семье не без урода». К сожалению, такое бывает. Но вот что я по этому поводу думаю. Да, подобное несчастье в той или другой семье иногда случается. Рождается ребёнок с серьёзными физическими недостатками и психическими расстройствами. Тут уже, как говорится, ничего не поделаешь, и надо нести свой крест до конца. Но нередко мы вспоминаем о приведённой поговорке и тогда, когда в семье растёт явный оболтус, доставляющий своим родителям и учителям, и вообще всем окружающим его людям массу, мягко говоря, неприятностей. И при этом другие дети этой же семьи полная противоположность оболтусу. Родители, да и многие из нас, как обычно, в недоумении разводят руками и говорят: «В семье не без урода». Трудно согласиться с этим. Если другие дети в семье выросли порядочными людьми, то значит оболтус в какой-то очень ответственный период своей жизни, в каких-то создавшихся непростых обстоятельствах оказался лишенным должного родительского внимания, несвоевременно встревожились родители, когда у их чада начали возникать отклонения от нормы поведения.
Вернусь опять к семье родителей, которой в своих воспоминаниях-размышлениях я отвожу центральное место.
В невообразимо трудных условиях росли в семье три дочери. Старшая Салбибайим, средняя Хавабайим (мои родные тёти) и младшая Сейдабейим (моя будущая мама).
О маме, думаю, рассказ получился довольно полный. Хочу подробно рассказать о моих тётях, чтобы ещё лучше понять и маму, и чтобы более убедительным был мой вывод о том, что роль матерей в воспитании детей надо поднять на недосягаемую высоту.
Практически одинаковыми оказались судьбы всех трёх сестёр. В возрасте разница у них оказалась небольшая. Никто из них не получил какого-либо образования, не освоил ту или иную профессию. Но все они выросли под неослабным вниманием своих родителей в атмосфере, не позволявшей никому в семье вести праздный образ жизни, в условиях, когда каждый свой шаг девушки сверяли с тем, соответствуют ли эти шаги всему тому, чему их учили родители, что воспитывалось в них.
Салбибайим первой вышла замуж. Вместе с мужем Абдуллой  растили  трёх  детей.   По
-- пропуск
неизмеримо возросшей ответственностью за воспитание своих детей. Но моя мама и её сестры справились. И секрет в том один: им с раннего детства родители внушали, что, только постоянно трудясь, человек может чего-либо достигнуть в жизни, что только своим трудолюбием и упорством он может преодолеть на своём пути самые сложные препятствия. И, конечно, не только внушали это своим детям, но и всем образом своей жизни показывали пример того, как надо жить, чтобы иметь право называться людьми (я уже отмечал ранее, что авторитет старших родителей был непререкаемым среди их односельчан). Вот и выходит, что за оболтусов в семье ответственны, прежде всего, родители.
Да, не получилось у моих тёток получить широкого светского образования. И тем не менее они успешно сдали все университетские экзамены жизни. Они росли и воспитывались в нормальной семье. И потому свои семьи у них не могли стать другими, ненормальными.
Я не припоминаю ни одного случая, чтобы в нашей многочисленной родственной детской среде возникали не то что распри, разборки, а просто какие-то недоразумения. На наших глазах часто общались наши мамы. Они глубоко любили друг друга, всячески помогали, друг друга поддерживали. И мы, глядя на них, старались быть такими в наших взаимоотношениях.
С той далёкой поры родственные чувства связали нас, детей, навсегда, хотя и по-разному сложились наши судьбы. Иных уже нет в живых. Живут наши дети, внуки. Родственные связи не прерываются.
Отмечаю одну особенность. Некоторые наши дети (в том числе один из моих сыновей), внуки стали учителями. Думается, вовсе не случайно это. И старые наши родители, мои дедушка и бабушка, и наши мамы, три сестры, были мудрыми воспитателями от природы. Ведь как утверждают ученые: многие лучшие человеческие качества передаются от поколения к поколению генами (к сожалению, не только лучшие человеческие качества). К своему природному дару, доставшемуся по наследству, некоторые потомки Сеидовых-старших, прибавив соответствующее образование, стали педагогами.
Вот и у меня, похоже, есть что-то в этом плане. Всю жизнь с женой мы пытались, чтобы в наглей семье, в наших детях повторилось всё то лучшее, что было во взаимоотношениях наших родителей, что подняло так высоко их авторитет в наших глазах. И особенно, конечно, авторитет матери, роль которой в становлении личности каждого из нас просто невозможно переоценить.

                                «ВОССЛАВИМ ЖЕНЩИНУ-МАТЬ!»
Наверное, моим записям о маме, о её семье никогда бы не осуществиться, если бы однажды не попал в руки сборник лирических стихотворений знаменитого аварского поэта из Дагестана Расула Гамзатова. Написанное им о горячо любимых своих маме и жене, о прекрасных женщинах мира показалось таким близким и понятным по содержанию, словно поэт у меня расспросил о моих мыслях и чувствах и написал о них так просто и доходчиво, в то же время так ярко, так эмоционально. Я заболел стихами Гамзатова, стал страстным поклонником его поэтического творчества»
И с тех пор твёрдо решил: обязательно напишу тоже о своей маме. Помню, содрогнулся я от заклинаний поэта, сказанных им людям, пришедшим выразить соболезнование по поводу кончины его мамы.
Я вас прощу и ныне и всегда:
Вы матерей своих жалейте милых
Не то, поверьте мне, вас ждёт беда,
Себя вы не простите до могилы.
А я вдруг задыхаюсь среди дня,
Вдруг просыпаюсь с криком среди ночи.
Мне чудится, что мать зовёт меня.
Мне кажется, я слышу крик «Сыночек».
Вы, приходящее ко мне сейчас,
Велик ли прок от ваших взглядов слёзных.
 Своих живых, я заклинаю вас,
 Жалейте матерей, пока не поздно

Гамзатовские книги стали моими настольными книгами наряду со всеми теми, которые определил для себя как учебники жизни. Читаю, постоянно перечитываю, знаю много наизусть из того, что написал поэт о маме. Вижу, что и дети мои проявляют немалый интерес к нему.
Хотя нынче, к сожалению, подобная поэзия явно перестаёт быть востребованной. Несправедливо это. Ведь с любовью к матери начинается любовь к родине, к самой жизни, к процессу созидания, ко всему прекрасному на земле. Без чего человек, в общем-то, не может называться человеком. Осознавать это должен каждый из нас, и именно это я имел в виду, когда в начале своих записей назвал роль матери важнейшим фактором в деле воспитания подрастающих поколений.
Поэт смело и твёрдо утверждает: нет ничего более святого в жизни, чем наделённая лучшими человеческими качествами, чем осознающая свой высочайший долг женщинам-мать.
Он пишет:
Я в руки взял Коран, тесненный строго,
Пред ним склонялись грозные имамы
Он говорит: «Нет бога, кроме бога».
Я говорю «Нет мамы, кроме мамы»

А как созвучны моим мыслям и чувствам вот эти написанные Гамзатовым строки: По земле прошла война, бушуя, Всем она прибавила седин. Мама - мама, что теперь скажу я -Твой седой, твой постаревший сын? Братья, погибая в дальнем крае, Поручили мне свои долги. Завещал отец мне, умирая: «Душу дома, маму береги». Может статься, лишь затем дарован Мне судьбою некий жизни срок, Чтоб тебя я возвеличил словом, Шаль тебе соткал из нежных строк. Я хочу, чтоб в эту шаль, чаруя, Все цветы весенние вошли, Эту шаль, о мама, подарю я. В честь тебя Всем матерям земли!
Будто это я подсказал Расулу Гамзатову и вот эти его слова:
Для меня и в радости, и в горе
Ты была надеждой, как скала.
Звёзды ночи, утренние зори-
Всё ты в сердце, мама, вобрала.
Но пишет поэт:
Гордый тем, что ты меня взрастила,
 Был я точно кипарис в горах
Нынче же к холму твоей могилы
Горы клонят головы во прах.
И, словно обобщая всё сказанное о матери и, наверное, имея в виду древний кавказский обычай, когда женщины-горянки использовали белый платок для умиротворения враждующих мужчин, Гамзатов предупреждает:
И чтобы новой не было войны.
Давно чей призрак бродит миром грозно,
 Внять слову материнскому должны
Правительства всех стран, пока не поздно.
Читаю и перечитываю Расула Гамзатова, несмотря на свой уже немалый возраст. Как можно согласиться с тем, что такие поэты сегодня не востребованы? Разве захватившая всех погоня за материальным благополучием оправдывает отказ от духовных, нравственных ценностей. Пока не поздно, как говорит поэт, остановиться бы нам надо, да хорошенько задуматься над тем, к чему, в конце концов, может привести предательское отношение к нашим мамам.
Мама - первое слово, которое с радостной улыбкой произносит ребёнок. Мама - это слово чаще всего повторяет человек в минуту страдания и горя. Самая бескорыстная любовь на свете — это любовь материнская. Но в детстве мы чаще всего не осознаём всего этого и легко принимаем от матери жертвы и даже требуем их. Лишь повзрослев, раскаиваемся в этом. Да и все ли?
Врезалась в память прочитанная однажды предельно искренняя исповедь писателя Ю. Яковлева «Сердце Земли».
Автор рассказал о своей матери, испытавшей на себе страшное время Ленинградской блокады, похороненной вместе со многими другими умершими от голодной смерти на Пискаревском кладбище в братской могиле.
Я думаю, не злоупотреблю вниманием читателя, если приведу вот этот отрывок из книги.
«В один из тех дней, - пишет Ю. Яковлев, — я пришёл из школы голодный и усталый. Бросил портфель, разделся, и сразу за стол. На тарелке лежал розовый кусок колбасы, съел его мгновенно. Он растаял во рту. Его как бы и не было. Я сказал: «Мало, ещё хочу».
Мама промолчала, я повторил свою просьбу. Она подошла к окну и, не оглядываясь, тихо сказала - большее нет колбасы.
Я встал из-за стола, не сказав спасибо. Мало! Я шумно ходил по комнате, грохотал стульями, а мама всё стояла у окна.
Я подумал, что она разглядывает что-то, и тоже подошёл к окну. Но ничего не увидел. Я хлопнул дверью - мало! И ушёл.
Нет ничего более жестокого, чем просить у матери хлеба, когда его у неё нет.
И негде взять. И она уже отдала тебе свой кусок. Пройдут годы, прежде чем стыд настигнет тебя, и тебе станет мучительно больно от своей жестокой несправедливости. Ты будешь думать о дне своего позора даже после смерти матери, и эта мысль, как незаживающая рана, будет то утихать, то пробуждаться.
Ты будешь находиться под её тяжёлой властью и,  оглядываясь, скажешь: прости.
Но нет ответа, некому прошептать прощаю. Когда мама стояла у окна, её плечи вздрагивали от беззвучных слёз. Но я не придал тогда этому должного значения.
Теперь я всё вижу и слышу. Прости меня,
родная!
Я много знаю о подвигах женщин, я никогда не думал, что всё это имеет отношение к моей маме — тихой, застенчивой, обыденной, озабоченной только тем, как прокормить нас, своих детей, обуть, уберечь. Теперь я оглядываюсь на её жизнь и вижу, она совершала каждодневный подвиг. Я вижу это с опозданием».
Ю.  Яковлев в  заключение пишет:   «На Пискаревском кладбище зелёная трава.
На Пискаревском кладбище большие могилы - общие, заполненные народным горем. Здесь похоронена и моя мать.
Документов нет, очевидцев нет, ничего нет, за что можно зацепиться пытливым умом. Но вечная сыновняя любовь определила — здесь, и я склонился к земле. Я глажу рукой траву Пискаревского кладбища. Я ищу сердце матери. Оно не может истлеть. Она стало сердцем земли». Исповедь писателя, почти моего сверстника, взволновала меня до глубины души. Разве не все мы, дети войны, прошли через это? Я напрягаю свою память, силясь вспомнить все подробности в пору моего детства.
А вдруг что-то подобное позволял себе и я? Но, слава Всевышнему: не припоминаю. А может, забыл начисто, потому что мы, как утверждают учёные, растём в детстве все законченными
эгоистами?
Дай — и всё тут! И делаем это, не утруждая себя оценками своих поступков. Просто не научились мы ещё тогда различать, что такое хорошо и что такое плохо. А может, моя мама не запоздала, научив меня этому!
Мамы, мамы... Хочу привести два красноречивых примера теперь уже не из времён суровых испытаний, а из нашей сегодняшней обыденной жизни, касающиеся её моральной, нравственной стороны. Для читателей было бы, наверное,  интересней,  если бы я приводил конкретные примеры с названием конкретных имён    из    нашей    местной    палласовской действительности. Что касается моей личной жизни,  то  тут  я пытаюсь быть предельно откровенным. А личные жизни моих знакомых, моих земляков, сограждан — это их личные жизни, и так вот просто вторгаться в них никакими законами морали не разрешается. Ссылаться    же    на    свои    воспоминания-размышления, на встречающиеся в нашей жизни факты, примеры, подтверждающие те или иные высказанные мысли, сделанные выводы, можно и нужно. Иначе само повествование может оказаться серым и скучным.
Я опять обращаюсь к книге. Она небольшая и называется «Когда в ответе родители». Автор Н.
Ветров пишет:
«Было уже почти двенадцать часов ночи, сына не было, что случилось, где он, что с ним, жив ли! Мать не находит себе места.
Мысли набегают, путаются, одна страшнее другой. Всегда звонил, предупреждая, а сейчас нет и нет. И вот он стоит на пороге, хмельная улыбка, расстегнутое пальто, сверху шарф.
— Ты, мать, прости, задержался у друзей. Не мог уйти, выпили, поговорили. На время не
обратил внимания.
Мать уже забыла всё. Она помогает ему раздеться, снять ботинки, торопится подогреть ужин. И где-то в душе прячет горькую обиду: забыл о матери, не предупреждал, значит, друзья, товарищи были дороже».
Вот такую картинку с натуры написал Н. Ветров. Согласитесь, читатели, что для абсолютного большинства из нас, родителей, такое или что-то похожее на это до боли знакомо.
Материнское всепрощение... Все ли мы вовремя оцениваем его? Не используем ли мы его во вред себе?
Я в начале своих воспоминаний-размышлений пообещал, что не буду касаться исключений из правил, останавливаться на фактах, когда родители не соответствуют своему назначению, когда дети оказываются неблагодарными по отношению к родителям, когда они страдают самой страшной из болезней — беспамятством. И я действительно далёк от того, чтобы на этом заострять внимание читателей. Повседневная наша жизнь, к сожалению, и без того всё больше и больше заполняется таким негативом. Думаю, очень важно в складывающейся обстановке побольше говорить, рассказывать, писать, показывать всё то лучшее, что было и есть во взаимоотношениях матерей и детей, потому что, как уже отмечалось выше, прежде всего именно в этих отношениях и заложено начало всех начал самой жизни.
А от начала, как известно, напрямую зависит то, каким будет продолжение того, что начато. В связи с последним не могу не привести всего лишь одно свидетельство того, как не надо начинать. Вот письма школьника-подростка, присланное в одну из редакции газеты. «Почти ежедневно, — пишет школьник, — в нашей семье скандал, а начинается из-за того, что мать приходит с работы пьяная.
Нет денег, занимает у соседей. Напьётся, ничего нам не варит. Младший братишка бежит к соседям, там его покормят. А мне стыдно идти и просить еды. Бывает и выгоняет нас из дому. А куда идти? После пьянки она болеет, лежит в постели и кричит: «Витька, тащи холодной воды». Бывает, не пьёт неделю, а то и две, думаешь, всё прошло, теперь мир настанет дома. Но проходит время, и снова...
Но вот у нас появился ещё один брат, назвали его Юра. Для мамы он был нежеланным. Что она с ним делала! Я не мог выдержать, уехал учиться в профтехучилище. Что будет с моими братьями? Помогите!»
Или вот ещё недавно встретившееся в сборнике статей «О воспитании». Когда Тане исполнилось 13 лет, мать, не задумываясь о последствиях, стала сажать её за стол:
«Пусть девочка немного выпьет». Так мать своими руками из дочери сделала собутыльницу.
Семена, посеянные мамой, дали свои всходы.
Такое «воспитание» не могло пройти бесследно для Татьяны.
Кроме нередко повторяющихся выпивок в семье, Таня стала часто приходить домой в нетрезвом состоянии, а со стипендии, к радости матери, приносила в подарок бутылку вина.
Выдающийся русский педагог Лесгафт говорил: «Сначала конфеты с ромом, потом ром с конфетами и, наконец, чистый ром». Говоря о пристрастии женщины-матери к спиртному и о том, как губительно влияние такой матери на свою семью, на своих детей, я вовсе не хочу принизить вред, наносимый семье отцом-алкоголиком. Об этом что можно сказать нового? А мама, мать... На фоне всего того, что я написал восторженного о ней ранее, приведенные примеры представляются не иначе, как моральное уродство.
Но делать вид, что на такое не следует обращать внимание, было бы, конечно, неправильно. От этого острейшая проблема нашего времени становится ещё более острой. Поэтому я всё-таки не сдержал своего обещания, не умолчал о теневой стороне главной темы книги. Но думаю, этим самым я лишь заставил ещё ярче засверкать все грани святого образа настоящей женщины - матери, прославленной в веках и прославляемой поныне благодарными детьми.
Приведу ряд изречений известных писателей и поэтов разных времен о роли и значении в их жизни матерей.
М. Горький:
«Вспомним женщину - мать, чья любовь не знает преград, чьей грудью вскормлен весь мир! Всё прекрасное в человеке от лучей солнца и от молока матери. Вот, что насыщает нас любовью к жизни».
В. Белинский:
«Нет ничего святее и бескорыстнее любви матери; всякая привязанность, всякая любовь, всякая страсть или слаба, или своекорыстна в сравнение с ней».
Н. Добролюбов:
«Во всю мою жизнь, сколько себя помню, я жил, учился, работал, мечтал всегда с думой о счастье матери: всегда она была на первом плане: при всяком успехе, при всяком счастливом обороте дел я думал только о том, как это обрадует маменьку».
А. Фадеев:
«Родная ты моя, 12 сентября тебе исполнится 80 лет. Сколько ты пережила за это время и как мужественно всё это вынесла... от всей души я обнимаю тебя, целую и благодарю за то, что именно ты моя мать. Живи подольше».
В.Шукшин:
«Недавно у нас на курсе был опрос, кто у кого родители. У всех почти писатели, артисты и ответственные работники и т. п. Доходит очередь до меня. Спрашивают, кто из родителей есть? Отвечаю: мать. Образование у неё какое? — Два класса — отвечаю, - но понимает она у меня не менее министра».
Ф.Достоевский:
«Когда вспоминаю о вас, любезная маменька, то на меня нападает такая грусть, что я никак не могу её прогнать. Если бы вы знали, как мне хочется Вас увидеть. Я не могу дождаться сей радостной минуты».
Н.Некрасов:
«Женщина — великое слово. В ней чистота девушки, в ней самоотверженность подруги, в ней подвиг матери».
Л. Толстой:
«Ныне утром обхожу сад, и как всегда, вспоминаю о матери, о мамочке, которую я совсем не помню, но которая осталась для меня святым идеалом. Никогда дурного о ней не слышал. Какое хорошее чувство к ней».
С. Аксаков:
«Вот где было настоящее торжество бескорыстной, безграничной, полной самоотвержения материнской любви! Вот где доказала мне мать любовь свою!
Я был прежде больной ребёнок, и она некогда проводила целые годы безотлучно у моей детской кроватки, никто не знал, когда она спала, ничья рука, кроме её, ко мне не прикасалась».
Е.Евтушенко:
«Уходят матери,
Уходят наши матери от нас,
Уходят потихонечку на цыпочках.
А мы спокойно спим,
Едой насытившись,
Не замечая этот страшный час
Уходят матери от нас
Не сразу, нет,
Нам это только кажется,
Что сразу
Они уходят медленно и странно
Шагами маленькими
По ступеням лет.
Вдруг спохватившись нервно в кой-то год,
Им отмечаем шумно дни рожденья,
Но это запоздалое раденье —
Ни их, ни наши души не спасет
Все удаляются они, все удаляются.
К ним тянемся, очнувшись ото сна.
 Но руки вдруг о воздух ударяются
В нем выросла стеклянная стена!
Мы опоздали. Пробил страшный час.
Глядим мы со слезами потаенными,
Как тихими суровыми колоннами
Уходят наши матери от нас...»