В неоплатном долгу. гл.2. Из рассказа матери.

— Слава Аллаху, дождалась я, когда у моего сына прорезался голос настоящего мужчины. Ты уже задумываешься не только о своём будущем. Часто стал спрашивать меня, какой жизнью жила наша семья до сегодняшнего дня, какими были мы с твоим отцом, когда были ровесниками тебе и еще раньше, какого ты рода-племени. Правильно, сын, говорят: без прошлого не может быть настоящего и будущего.
По-моему, страшнее всех болезней это беспамятство: забыть, или совсем не знать, какие у тебя корни, кто были твои предки, не знать или забыть тех, кто жил ради того, чтобы ты жил. Даже подумать о таком страшно, наверное, это у нас, азербайджанцев, в крови (да только ли у азербайджанцев) уважать старших, а это значит уважать жизненный опыт, с уважением относиться к тому, что люди сделали хорошего до тебя, а значит для тебя.
Правда, не очень-то много было в прошлом хорошего как у моих родителей, так и у меня. Расскажу тебе об этом, чтобы ты знал, какой суровой бывает иногда жизнь и как не растеряться в ней, как не сломаться и выжить. Не знаю уж, с каких пор, но с очень давних пор начал жить на территории нынешней Армении азербайджанский народ. Одно поколение людей сменялось другим, жили     мирно,     дружно     и     со     своими соплеменниками, и соседями других национальностей.
 Но ведь есть на свете не только простые люди-труженики, на которых, как говорится, земля держится. Есть правители, есть политики. Некоторые из них никак не хотят принимать мир таким, каким его создал Всевышний. Им надо обязательно переделывать его, сеять рознь, вражду между людьми, что и произошло, когда мои родители жили в Армении. Хорошо помню рассказы нашего отца, твоего дедушки, нам повзрослевшим своим дочерям, о том времени, когда озверевшие националисты решили любой ценой изгнать из страны азербайджанцев и других национальностей. Цена-то оказалась слишком высокой. В резне погибло очень много мирного народа. Ты, сынок, уже подрос, знаешь грамоту. О той страшной беде, что случилась с нами, азербайджанцами, наверное, написано много. Почитай, постарайся во всём разобраться сам.
Нашей семье чудом удалось тогда выбраться из этого ада, с тощими узелками в руках долго метались по поселениям Азербайджана, пока не нашли какое-то пристанище в Нахичевани. Конечно, не одни мы оказались в таком положении. Какие же надо было иметь нашим родителям силы, какое терпение, какую чувствовать ответственность перед нами, чтобы не потерять нас, чтобы всем нам остаться в живых.Я, как и сестры, рано начала помогать семье выживать, не чуралась никакого труда. А тут вскоре умер отец. На плечи матери навалилось ещё  больше  житейской  тяжести.   Вот  так оборачивается иногда судьба человека. Я хорошо помню,   как   стойко  сопротивлялась  всем трудностям наша мама, и мы хотели во всем быть похожими  на неё.   Наша семья  и в  такой обстановке не теряла своего авторитета, который был у семьи при жизни нашего отца. Мама сделала всё, что зависело   от неё, чтобы мы, её дочери, выросли такими, какими хотел видеть нас отец. Честными,     порядочными,     добрыми     и трудолюбивыми. Конечно, в тех условиях мы не имели    возможностей      учиться в школах, институтах. Тут уж кого винить?
И ведь надо же было такому случиться: через несколько лет маму-красавицу полюбил почтенный человек Али, вызвав ответное чувство. Жизнь наша заметно улучшилась. В семье появились двое наших братишек.
Мы,  сестры,   выросли и одна за другой повыходили замуж.
Я встретила свою судьбу — твоего отца Аждара. Он тоже прошел через все то, что произошло с азербайджанцами в Армении. Потеряв родителей, он чудом остался жив, рано начал работать.
Я вот отмечаю, что ни мне, ни отцу твоему не удалось   получить   в   силу   сложившихся обстоятельств какого-то образования.
 Это плохо. Поэтому и слышать не хочу о том, чтобы ты бросил школу и помогал мне в работе. Слава Аллаху, ты и так в свободное от школы время мой самый надежный помощник.  Не  белоручкой,  не маменькиным сынком растешь. Молодец! К самостоятельной жизни так и надо готовить себя. Но что я хочу сказать об образовании? Думаю, главное в человеке все же не то, как много всего он знает, а какая у него душа, как относится он к родным, близким, окружающим его людям, добр ли. Честен ли, может ли ради кого-то из близких людей забыть о себе,  о своем собственном благополучии. Именно это внушали нам наши родители, тоже не имевшие никакого образования. Прежде всего семья дает все это человеку, обстановка в семье.
К счастью, нам очень повезло с родителями. Никто из нас, детей, даже в мыслях не может в чём-либо упрекнуть ни маму, ни отца, бесконечно благодарны им. Я не могла об этом не сказать сейчас, потому что хочу подробнее рассказать о том, что в какой семье рос и растёшь ты. Отец твой рано ушёл из жизни, когда он был особенно нужен тебе, подростку. Хорошим, умным, добрым, очень трудолюбивым, честным человеком был Аждар. Я была очень счастлива с ним, вместе с ним, молодым, мы построили саманную мазанку с плоской крышей, обзавелись каким-никаким хозяйством. Оба работали, не покладая рук на производстве: он рабочим железной дороги, я в колхозе на хлопководческой плантации, рядовой колхозницей. Родился у нас ты. Казалось, наконец, нормальная жизнь настала. Радоваться бы только. После всего пережитого в детстве и юности я чувствовала себя в раю, хотя до полного достатка в нашей жизни было ещё далеко. Но мы жили светлой мечтой о том, что всё у нас будет. Наша молодая советская республика Азербайджан вместе с другими республиками Советского Союза набирала сил, жизнь людей заметно улучшалась.
И надо же было случиться именно в такое время, у нас после тяжёлой болезни умерла двухлетняя дочурка. Не утихла ещё в наших сердцах боль от такой утраты, как гром среди ясного неба прозвучало: «война». Не сразу был призван Аждар на фронт, была у него бронь как у железнодорожника. Но когда враг дошёл до Сталинграда, бронь сняли.
В Сталинградской битве Аждара тяжело ранило, и его комиссовали. Всего-то немногим больше года мы жили, Ширзад, без отца-фронтовика, а натерпелись всего и всякого, словно за целый век.
По ночам, несмотря на то, что от зари до зари работала в колхозе на хлопковой плантации (никакой техники тогда и в помине не было), часто
не смыкала глаз, молясь за то, чтобы с Аждаром не случилось беды, чтобы он вернулась ко мне и к нашему сыну.
Да разве я одна оказалась тогда в таком положении... Одна из моих русских подруг, которая тоже работала на плантации, бывало громко запоёт:
«Я и лошадь, я и бык,
Я и баба, и мужик...»
Ты, Ширзад, хотя и смутно, но помнишь то время. Не по возрасту ты тогда был серьёзным, внимательным ко мне.
Похоже, крепко запали в твою детскую душу слова отца, когда в последний момент расставания с ним у поезда, увозящего солдата-новобранца на фронт, он поднял тебя на руки, крепко поцеловал и сказал; «Сын, ты остаёшься единственным мужчиной в нашем доме, я на тебя надеюсь».
Несколько раз по утрам, когда я уходила на работу, не успев убрать постель, что приходилось делать тебе, ты «оглушал» меня вопросом: «Мама, а почему опять твоя подушка мокрая?» Я не знала, что отвечать, и быстро убегала на работу.
Дождались мы, наконец, возвращения отца домой. Помнишь же свою первую встречу с ним? Ты не узнал его, испугался даже» Перед тобой стоял человек в солдатской форме, с перевязанной чёрной лентой глазом, с тростью в руке. Но в его объятиях ты быстро пришёл в себя, крепко обнял его шею, прижался лицом к его лицу.
Недолго Аждар отдыхал, хотя ему надо было после госпиталя лечиться и лечиться. Видел запустение в доме, во дворе. Пошёл работать опять на свою железнодорожную водокачку. Когда он возвращался домой, никто из нас не видел его без дела. На дворовом земельном участке опять появились плодовые деревья, виноград, огород. Их в своё время власти заставили было полностью убрать и засеять землю только зерновыми культурами, урожай которых спасал нас от голодной смерти. Появилась кое-какая живность: буйволица, овцы (молоко буйволицы очень жирное, полезное для укрепления здоровья) Ты начал учиться в школе, хорошо учился. Но всегда находил время помогать отцу в домашних делах. На тебе лежала обязанность летом рвать в междурядьях плантации траву для буйволицы и овец. Подростком ты работал на каникулах водовозом, возил на ишаке в двух больших глиняных кувшинах родниковую питьевую воду для работающих на плантации. Жизнь у нас снова налаживалась. Ещё дважды я рожала тебе сестрёнок. Но тяжёлый труд на плантации, где, не разгибая спины, мы, женщины, трудились по-прежнему от зари до зари, сказался на мне. Обе девочки умерли в раннем детстве, так и не набрав здоровья и сил. Нет, судьба опять испытывала нас. Не до конца оправившись от фронтовых ран, умер в 1949 году твой отец, оставив меня, 33-летнюю, вдовой.
 Умерла бабушка, и я взяла к себе оставшихся сиротами двух моих братишек, родившихся уже от отчима. Я даже мысли не допускала оторвать тебя от школы. Скоро ты поступил в техникум...